Декабрь, 2015
Краби, Ао Нанг. Это было между 6 и 7 вечера 18 декабря. Как и у нас на севере, зимой в это время здесь уже темно. Жара немного спала, и я выбралась из кэмпинга, чтобы прогуляться. В тот вечер где-то на набережной должен был проходить фестиваль, поэтому я направлялась на его поиски. Кэмпинг находился в самом конце набережной, немного вдалеке от всей туристической инфраструктуры, поэтому какое-то расстояние пришлось идти вдоль пустынного участка дороги, по которому только проезжали машины и мотоциклы. Вдоль пляжа несколько выше его уровня стояли небольшие беседки со скамейками. В какой-то момент я решила посидеть в одном таком месте, проводить солнце и двинуться дальше. Смотреть закаты на море — одно из лучших занятий. Я устроилась на скамейке, слушала музыку и разговаривала. Прекрасный вечер. Позади меня рабочие делали дорогу — в это время набережная была на ремонте. Кое-где ходили люди, их было немного, но совершенно ничего не внушало мне беспокойство. На соседнюю скамейку прилег молодой таец, кажется, он спал. Иногда он вставал и сидел на ступенях, которые вели вниз к самому пляжу. Я почти не обращала на него внимания и не думала о нем. Помню, я сфотографировала его ситуэл на фоне догорающего неба.. Парень в красной кепке с тоннелями. Я сокрушаюсь, когда я вспоминаю свою беспечность в тот момент. Тем временем солнце ушло в воду, и темнота стала сгущаться. В душе было очень хорошо и спокойно. Звук волн притягивал, мне хотелось спуститься к воде и прогуляться вдоль моря. Там совсем никого не было, и я решила не делать этого одна. Я уже собралась идти дальше, как вдруг увидела пару, которая прогуливалась внизу. Это были мать с дочерью или парень с девушкой, словом, кто-то, кто внушил мне доверие, и я решила, что могу немного пройтись, пока они там. Я спустилась на погруженный в темноту пляж.
Я шла около минуты вдоль кромки воды, доставала наушники из сумки, когда передо мной возникла фигура мужчины. Я была совсем близка от места, где сидела только что, но никого рядом не оказалось - и рабочие, и пара исчезли. В руках парня был нож. Потертая зеленая рукоятка, ржавое лезвие длиной 20 сантиметров и шириной в 4. Если бы я вспомнила о перцовом баллончике, я бы не успела достать его. Время стало вязким. Каждое движение тела и мысли впечатались в мою память. Он взял меня за руку, потащил к строительной насыпи и силой пригнул к земле. Он обхватил меня и бессвязно, говорил прямо над ухом. Я чувствовала холодное лезвие на своем животе. Руки этого человека трогали мое тело. Весь мир стал пульсацией, песком, морем, ночью. Попыткой освободиться и проснуться. Я вырывалась и всхлипывала, но часть меня оставалась мертвенно спокойной и смотрела на происходящее будто со стороны. Выходит, вот как это случается. Я гуляла по пляжу минуту назад и строила планы на вечер, а сейчас меня изнасилуют или убьют. Когда первый шок прошел, я закричала. Вместо того, чтобы как-то заткнуть меня, он сорвался с места и исчез. В следующее мгновение я обнаружила себя бегущей в обратном направлении. Help! Быстрее, быстрее. Вверх по ступенькам, на дорогу.
Одежда забрызгана кровью. Впервые за несколько дней я надела свою любимую белую футболку. В районе живота на ней была дыра. На левой руке я увидела рваную рану, проходящую через указательный и средний палец. Таец не вел себя слишком агрессивно, но я порезалась, когда, в попытке защититься, отодвигала от себя нож. От шока я не чувствовала боли. Пальцы распухли. Изнутри вырывались неконтролируемые хрипы, и я с трудом понимала, куда иду. Передо мной резко затормозила машина. Я боялась, что он может быть где-то рядом, поэтому, перейдя дорогу, в полубессознательном состоянии решила остановить проезжающие мимо машины.
Здесь начинается история о людях, которых я всегда буду вспоминать с огромным теплом и благодарностью. К сожалению, я не знаю имен многих из них. Я надеюсь, что они счастливы.
Почти сразу же остановилась машина. За рулем был белый мужчина средних лет. На заднем сидении я увидела прекрасную молодую тайку с ребенком или с двумя детьми. Я, тщетно пытаясь успокоиться, объяснила: "Some guy attacked me on the beach". Они с огромным участием выслушали меня, протянули одну из пеленок малыша, чтобы немного остановить кровь, сказали садиться в машину и отвезли к пункту туристической полиции на набережной. Ребенок громко плакал, я непрестанно извинялась. Они вышли вместе со мной. В участке дежурила девушка, которая вызвала наряд полиции и скорую. Я помню ее лицо: через несколько дней мы снова встретимся, когда я зайду в участок за велосипедом, и она спросит, как у меня дела. Я никогда не имела опыта с полицией и скорой помощью раньше. Все до сих пор происходило будто не со мной. Я плакала, а это нежное создание с ребенком на другой руке обнимало меня. Мужчина и тайка объясняли дежурной, что случилось, говорили о чем-то еще, что я не могла разобрать. Приехавшие полицейские просили описать детали произошедшего. Пляж, минут десять назад, красная кепка и тоннели. Скорее всего, но я не уверена. Я помню множество вспышек: мою руку, меня и нас всех полицейские фотографировали для отчета. Все о чем-то переговаривались, чуть ниже по дороге ходили люди. Врач скорой помощи перевязал пальцы и сказал, что надо ехать в больницу в город. Кажется, в этот момент я вспомнила, что я не в России, и теперь за каждый шаг мне придется платить, но выбора не было. Друзья, покупайте себе страховку. Мои добрые спасители сказали, чтобы я записала их номер телефона, обязательно дала им знать, как у меня дела, все ли хорошо прошло в больнице, позвонила, если понадобится отвезти меня куда-то, потому что для них это не проблема. Свет наполнил меня до краев. Телефон все это время был у меня в руках и от этого запачкался кровью. Я помню, как исступленно тыкала пальцем в его экран, а он не отвечал на мои прикосновения. Врач понимающе протер экран спиртом.
Город Краби находится примерно в 25 километрах от Ао Нанга, мы ехали минут 15, и все это время я не могла унять истерику. Сейчас мне интересно проследить за ходом своих мыслей, я вижу закономерность, с которой они повторяются в моей жизни в разных ситуациях. Самое большое чувство, которое заполнило меня всю в эти моменты, — это вина. Я не думала о том, что именно сейчас произошло. Я чувствовала себя виноватой перед всеми. Ведь они говорили. Я думала о том, как глупо было бы умереть такой смертью. Что бы подумала моя семья? Что бы подумали друзья и знакомые? Мне было так стыдно, и это съедало меня.
В больнице меня оформили и отвели большое помещение, где находились больные с разного рода увечьями. Я легла на одну из каталок. Врач, очень красивый мужчина, как и большинство тайцев, и медсестры спрашивали, что случилось и есть ли у меня прививка от столбняка. О прививке я не знала, поэтому чуть позже попросила сделать ее. Благодаря гугл-переводчику мы более-менее сносно поняли друг друга. Мне промыли и зашили пальцы, и впоследствии все прекрасно зажило. Не считая одной маленькой детали, о которой я узнаю спустя пару недель. Рядом с медперсоналом стоял молодой человек не в медицинской форме. Возможно, волонтер. Я помню, как он улыбался мне, пытаясь приободрить, и очень бережно вытер кровь с пальцев на ноге. Я сказала, что у меня нет денег на такси, поэтому мне вызвали машину туристической полиции. Не с первого раза, но я все оплатила, и стала ожидать, когда меня заберут. Тайцы удивленно смотрели на белую девочку, с немного диким взглядом, в порванной футболке, переходящую от одного блока в другой в этот поздний час. Я чувствовала глубочайшее опустошение.
До этого, за все предшествующие месяцы нашего путешествия, вопреки всем трудностям и кое-каким маленьким разочарованиям, мне еще ни разу не пришлось пережить минут внутренней слабости, серьезного сомнения: никакой победоносный полководец, никакая ласточкина пути перелетной стаи к Египту не имеет такой уверенности в своей цели, в своем призвании, в правильности своих действий и своих усилий, какую имел я с начала пути. Но теперь, на этом роковом месте, когда в продолжение целого октябрьского дня, блиставшего синевою и золотом, я неотступно прислушивался к перекличке нашей стражи, неотступно ожидал с возраставшим напряжением то возврата гонца, то прибытия вести, чтобы снова и снова терпеть разочарование и видеть растерянные лица, – теперь я впервые ощутил в моем сердце нечто вроде уныния и сомнения, и чем сильнее становились во мне эти чувства, тем отчетливее выяснялось и другое: увы, я терял веру не только в обретение Лео, все становилось зыбким и недостоверным, все угрожало лишиться своей ценности, своего смысла – наше товарищество, наша вера, наша присяга, наше паломничество, вся наша жизнь.
Герман Гессе "Путешествие к земле Востока"
Через некоторое время за мной приехала машина полиции. Из нее вышли два человека, они очень тепло меня поприветствовали. Одним из них был полицейский по имени Джеки. Благодаря ему все события приняли совершенно новый оборот. Второй мужчина работал в общественной организации и хорошо знал английский, поэтому был кем-то вроде посредника между мной и полицейскими. Первым пунктом на нашем пути стал офис туристической полиции. До этого я ни разу не обращала внимания на то, как развита здесь помощь отдыхающим. В последующие дни я стала замечать, что вдоль дорог очень часто стоят знаки с номером телефона полиции. Оказалось, что в Таиланде действует единый колл-центр, а твой запрос перенаправляется в тот регион, где ты находишься. Мы зашли в офис, где я встретила все те же удивленные взгляды. Меня отвели в отдельное помещение, и начали заполнять протокол. Мне задавал вопросы один из офицеров, а Джеки и второй мужчина сидели рядом и помогали отвечать. Атмосфера была настолько дружественной, что я забыла, где нахожусь. Казалось, что это мои новые знакомые, котором я рассказываю, что я делаю в Таиланде, где побывала и что со мной произошло несколько часов назад. Офицер взял мой загранпаспорт, чтобы заполнить документы, как вдруг на странице с визами обнаружил нечто любопытное. Уровень моей тревожности взметнулся вверх. Оказалось, что человек, который ставил мне штамп на въезде, допустил ошибку: датой выезда он поставил 2 января 2015, а не 2016 года. Джеки сказал, что отвезет меня в иммиграционный офис в городе, чтобы решить этот вопрос. Мы вышли из участка, и по моей просьбе Джеки завез меня в магазин за едой, после чего мы поехали в кемпинг. Соседи уехали, и моя палатка стояла под навесом одна. Подавленно, ощущая то, как жизнь посмеялась над моим желанием "побыть в одиночестве", я собрала вещи, и мы перетащили палатку под другой навес. Джеки разбудил управляющего кемпингом, чтобы описать ситуацию, и уехал, уверив меня в том, что будет патрулировать окрестности, пока я сплю. Наконец этот день закончился.
Удивительно, что одно из самых неприятных событий в жизни привело к положительным последствиям. Моменты, когда тебе кажется, что ты опустился на самое дно, в ретроспективе становятся самыми ценными.
Все утро следующего дня я провела в палатке. Днем Джеки заехал за мной и отвез в частную клинику неподалеку. Он договорился о том, чтобы мне перевязали руку бесплатно. После этого мы направились в кэмпинг не сразу. Сначала мы поехали к его друзьям, которые держали зоопарк - террариумы со змеями. Всем знакомым он рассказывал мою историю. Я ощущала неловкость от сочувствующих взглядов, но было не сложно абстрагироваться, тем более когда меня вели среди вольеров со змеями, а одну из них неожиданно положили на плечи и сделали фото счастливого туриста. После змей мы поехали в национальный парк. Почва в этом месте полностью состоит из мелких ракушек. Джеки угостил меня кокосом, и мы провели полчаса, гуляя по парку.
По дороге назад Джеки спросил меня о дальнейших планах. Я сказала, что собираюсь на север в город Чианг Май. Немного подумав, он ответил, что сможет договориться со своим знакомым о том, чтобы он посадил меня на автобус до Бангкока - так я смогу проделать хотя бы часть пути, не тратя денег. Я поделилась мыслью о том, что без байка в Таиланде неудобно передвигаться. Тут он как бы ударил себя по лбу и сказал, что совсем забыл про велосипеды, которые стоят у него в участке. Мы поехали в участок, где я на самом деле взяла себе один велосипед, шлем и отправилась в кэмпинг уже на двух колесах.
Следующие несколько дней до отъезда в Чианг Май были как один долгий выдох облегчения, расслабление после пережитого напряжения. В кэмпинге я наконец-то познакомилась со своими соседками по навесу. Это были две молодые девушки - одна из Испании, а вторая из Южной Америки. Две подруги, они переехали в Англию для заработка. Любопытно, что они жили там уже достаточно давно. Одна из девушек бегло говорила на английском, тогда как вторая знала его совсем немного, и я вживую увидела, что человек может прожить долго в другой стране, но, общаясь с людьми только внутри своего микросообщества, может так и не заговорить на местном языке. Вечером мы гуляли по набережной, и это был тот вечер, который должен был произойти вчера - мы говорили, проводили закат на пляже, прошлись вдоль всей набережной и напоследок поели разные тайские вкусности. Там же, в кэмпинге, я пообщалась с парнем, который приехал сюда по западному побережью страны, и ненадолго загорелась идеей вернуться на север тем же путем. Мне писали сообщения пара с детьми, которая подобрала меня и отвезла в полицию, и мужчина, приехавший с Джеки в тот день, с вопросом о моем самочувствии. Как-то Джеки не смог отвезти меня в больницу, в кемпинге мне не одолжили велик, и я пошла пешком вдоль дороги, которая занимала около часа в одну сторону, еще раз убедившись, что местные дороги не приспособлены для пеших прогулок - но и это крутое воспоминание. Несколько раз я выезжала на велосипеде вглубь деревни ближе к возвышенностям, проезжала мосты, поля, храмы, наблюдала мирную жизнь, а по пути назад заезжала в небольшое кафе, где на второй раз к моему заказу мне принесли бесплатную тарелку с овощами. В один из последних дней Джеки отвез меня в Краби в больницу и иммиграционную службу. Там меня нашли в базе, проверили документы и сказали, что штамп неправильный только в паспорте, а в системе даты верные, и проблем у меня быть не должно. На обратном пути мы заехали в участок, где провели минут 40, ожидая еще двух туристок - оказалось, что их обокрали в номере. По утрам и вечерам я гуляла вдоль моря, а днем занималась делами и плавилась от жары.
В последний вечер я собирала вещи с палаткой, волнуясь о том, что Джеки не приедет. Но все пошло по плану. Я закинула рюкзак в машину, а через час садилась в автобус. Перед отъездом он еще раз накормил меня и пожелал всего наилучшего. За время нашего знакомства Джеки не раз с большим теплом рассказывал мне про свою жену. Сказал, чтобы я или моя семья, если окажемся в этих краях, всегда можем рассчитывать на его помощь. Меня он называл my sister или my sister sick. Он всегда был бодр, улыбался, и я на самом деле чувствовала себя в безопасности.
Я помню тот момент, когда машина выехала на набережную и я впервые увидела море. Как оно было невинно и прекрасно. Сотни лет ждало моего затаенного дыхания. Я помню эти спящие в голубизне скалы. В первый вечер я стояла по щиколотку в воде, наблюдая закат. Мы говорили, и по небу пролетали драконы. Я помню медсестру, которая успокаивающе гладила меня, пока я пыталась рассказать, в чем дело. Ночи в палатке, за стенами которой слышался стрекот неизвестных созданий. Чувство абсолютного счастья, которое я испытывала, когда в одиночестве ранним утром исследовала местность на велосипеде. Я помню алый закат, которым разгорелось небо, провожая меня в обратный путь.
Раньше я думала, что пережитые эмоции связаны с местом, где я их испытала. Я бы хотела оставить их здесь. Незнакомые люди спасли меня от хаоса и растерянности, оставив внутри такой глубокий след - неужели им суждено навсегда раствориться в бесконечной веренице? Но я надеюсь, что больше никогда сюда не вернусь. Дальше — тьма.
